"Психолог Лена Фейгин помогает герою своей истории собрать правильную пирамиду. Из этой колонки нашего постоянного автора читатель может почерпнуть, например, что много раз рождаться тоже не очень здорово. Хотя бы потому, что все нужно начинать с нуля. А это изматывает и, скорее всего, фрустрирует."
Подобно тому как наше рождение принесло для нас рождение всего окружающего, так и смерть наша будет смертью всего окружающего.
Мишель де Монтень (1533–1592)
Рождение — стартовая точка отсчета, от первого крика до последнего вздоха. Алла переживала рождение и перерождение себя много раз, ей казалось, что жизнь состоит из изменений, которые разделяют ее на «до» и «после». Иногда казалось, что «до» было самым лучшим временем, иногда она с надеждой смотрела на «после», стараясь изо всех сил находить островки радости в новой реальности. Каждое «после» было перерождением, и нужно было находить себя заново и заново обретать почву под ногами, которая поз-воляла бы двигаться вперед.
Алла пришла на прием как раз в процессе очередного такого изменения в жизни. Во время знакомства она поделилась своей историей, и мы начали искать и смотреть за повторяющимися моментами ее жизни. В когнитивно-поведенческой психологии мы обращаем внимание на автоматические мысли — мысли, которые повторяются и выскакивают на автомате в определенных ситуациях. Часто это связано с нашим детским опытом и опытом, который мы приобретаем за свою жизнь.
Алла родилась в Москве, и жизнь ее была совершенно среднестатистической и размеренной. Мама с папой работали, и днем Алла оставалась с бабушкой, а вечерами сидела тихонько на кухне вместе со всеми и слушала взрослые разговоры. Мама с папой очень любили Аллу, и она всегда ощущала их тепло и заботу. Мама была мягкой и нежной, у нее на руках всегда было тепло и уютно, и хотелось обнять ее и никогда не отпускать, чтобы этот момент не заканчивался. Папа был большой, шершавый и безопасный, да-да, у него на руках можно было удобно устроиться и заснуть, вслушиваясь в голоса родных. Бабушка была Аллиным союзником, они бесконечно придумывали что-то новенькое, это была бесконечная игра с утра и до вечера.
Первым серьезным изменением в жизни Аллы стал уход бабушки. Бабушка умерла внезапно, казалось, без предупреждения. Уже потом мама расскажет Алле, что бабушка долго болела и что Алла была ее отдушиной, в которой бабуля души не чаяла. С уходом бабушки Алла начала ходить в детский сад, мир разделился на «до» и «после». Из излюб-ленной и самой-самой Алла вдруг превратилась в одну из многих, без особого внимания со стороны взрослых. Дети Аллу интересовали меньше, поэтому их мнение было не столь важно. Алла твердо решила, что этот коллектив не имеет для нее никакого значения, и поэтому совершенно не пыталась играть с другими детьми. Утренники давались через пень-колоду, и она медленно, но уверенно продвигалась к окончанию своего пребывания в саду. Родители удивлялись словам воспитательницы, которая говорила им, что Алла совершенно несоциальная, необщительная и неактивная, — для них она всегда была центром внимания.
Школа внесла свои коррективы в жизнь Аллы, ей вдруг стало предельно ясно, что, находясь внутри системы, невозможно ей постоянно противостоять. А так как перспектива нахождения в школе была на 11 лет вперед, то Алла решила взять систему на абордаж. Алла была отличницей и в старших классах стала массовиком-затейником. Казалось, ни одно мероприятие в школе не проходило без ее участия или вовлеченности. Всеобщая любовь и признание придавали уверенности в будущем, а преподаватели предрекали большие перспективы. Никто не сомневался, что Аллу ждет большое будущее.
Алла же хотела поехать учиться на Запад и успешно поступила в один из американских университетов. Нью-Йорк снова разделил жизнь на «до» и «после». Это было, несомненно, перерождение. Новая, уже взрослая жизнь, будущее казались безоблачными и прекрасными. Вместе с университетом и образованием нагрянула первая любовь, и после трех лет знакомства и совместного проживания Алла вышла замуж. Работа и житейские хлопоты занимали время, которое с невероятной скоростью проносилось рядом. А еще через четыре года Алла застала своего мужа в постели с другой женщиной, и мир снова разделился, как казалось, на «до» и «после». «После» выглядело печально, и Алла начала хандрить. А еще через год заболела мама, и Алла решила на время поехать обратно домой. Приезд домой еще раз разделил жизнь на «до» и «после»: мама болела, и ей требовался уход и внимание. Все Аллино внимание.
Мы познакомились, когда Алла решила, что больше не справляется с тем, что происходит в ее жизни. Она пришла ко мне как к специалисту, который понимает про жизнь здесь и за рубежом. Алла была в тупике, она не понимала, как ей жить дальше и какой эта жизнь должна быть.
Алла была молодой женщиной среднего роста, с большой копной каштановых волос. Она сочетала хрупкость и невероятную силу. Ее решительность считывалась во всем повествовании, как будто каждое решение, принятое на ее жизненном пути, дальше уже не подвергалось сомнению. Но она глубоко переживала утрату своей прежней жизни и, изобретая себя по-новому, с оптимизмом смотрела в жизнь новую. И вот где-то на пути этот механизм сломался, и оптимизма стало не хватать.
Когда мы начали нашу работу, мы анализировали каждый из периодов Аллиной жизни. Работая через призму психологического типирования, через понимание сложной конструкции под названием «человек» и рассматривая все составляющие нашего «Я», мы находили грани Аллиной персоны. Более 20 лет я использую и создаю подход психологического типирования (psy-to-nomics), строится все в этом подходе на том, что человек, будучи структурой многогранной, задействует ровно те стороны своего «Я», которые помогают ему/ей лучше всего адаптировать изменения во внешнем поле. Мы же по-разному разговариваем с родителями, детьми, друзьями или коллегами. То есть мы используем разные грани нашей личности в зависимости от контекста, в котором находимся.
Одной из базовых наших потребностей является потребность в самоидентификации, ощущение причастности к группе, с которой мы схожи по базовым ценностям или нам кажется, что схожи. Зона комфорта, в которой мы пребываем и находим гармонию с собой и с миром вокруг нас. Дальше, как на детскую пирамидку, нанизывается ощущение справедливости относительно себя. То есть справедливость не в общем, а относительно собственного «Я». Алла застревала в негативных эмоциях и обиде, которую она испытывала относительно бывшего мужа, и дальше в несправедливости маминой болезни. Третье колечко пирамидки требовало немедленного нового начала, и Алла, справляясь с обидой и с маминой болезнью, отчаянно перепридумывала себя. Временами она возвращалась с тревогой о том, что слишком быстро хочет ответить на все вопросы в своей жизни, и мы работали с ее тревогой.
Пирамидка нашего «Я» наполняет еще несколько граней: креативность и эмоциональность, которой необходима картинка будущего, духовность, и бесконечные разговоры, и чувство юмора, а совсем наверху — самое маленькое колечко предчувствия, которое присуще далеко не каждому.
Работа с тревогой, разбор прошлого и проживание обиды, принятие маминого состояния и видение будущего, в котором Алла могла бы жить, — все это мы проживали и прорабатывали еженедельно. Алла набиралась сил и получала инструменты, как справляться со сложными жизненными ситуациями. Но сколько еще «до» и «после» предстояло ей пережить — жизнь полна совершенно непредсказуемых неожиданностей.